Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Прошу посмотреть, какие
пули отливает! и старика отца приплел! (Вслух.)И на долгое время изволите ехать?
Легче бы
Стоять ему под
пулями,
Под каменным дождем!
Пули немецкие,
Пули турецкие,
Пули французские,
Палочки русские.
Тошен свет,
Правды нет,
Жизнь тошна,
Боль сильна.
Пули немецкие,
Пули турецкие,
Пули французские,
Палочки русские!
Тошен свет,
Хлеба нет,
Крова нет,
Смерти нет.
Пчелка со свистом
пули пролетела мимо уха Левина.
— Здесь моя жизнь протечет шумно, незаметно и быстро, под
пулями дикарей, и если бы Бог мне каждый год посылал один светлый женский взгляд, один, подобный тому…
— Доктор, эти господа, вероятно, второпях, забыли положить
пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, — и хорошенько!
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись. Я познакомился с ним в действующем отряде. Он был ранен
пулей в ногу и поехал на воды с неделю прежде меня.
Когда он явился в цепь, там была уж сильная перестрелка. Вулич не заботился ни о
пулях, ни о шашках чеченских: он отыскивал своего счастливого понтера.
Я надеялся, что скука не живет под чеченскими
пулями; — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду.
Несколько
пуль провизжало над моей головою; я уж слышал, как спешившиеся казаки бежали по следам…
— Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче, слава Богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отойдешь за вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди — либо аркан на шее, либо
пуля в затылке. А молодцы!..
Авось недолго буду гоняться за
пулей или ударом шашки; тогда вспомни обо мне и прости меня».
Но выстрел раздался, и
пуля перебила заднюю ногу лошади; она сгоряча сделала еще прыжков десять, споткнулась и упала на колени.
Выстрел раздался.
Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.
— С Казбичем? А, право, не знаю… Слышал я, что на правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает шажком под нашими выстрелами и превежливо раскланивается, когда
пуля прожужжит близко; да вряд ли это тот самый!..
— А вот слушайте: Грушницкий на него особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; вот в этом-то и штука… Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Хорошо! Только вот где закорючка: в пистолеты мы не положим
пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит, — на шести шагах их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?
Теперь вот какие у меня подозрения: они, то есть секунданты, должно быть, несколько переменили свой прежний план и хотят зарядить
пулею один пистолет Грушницкого.
Медлить было нечего: я выстрелил, в свою очередь, наудачу; верно,
пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опустил руку…
— Не может быть! — кричал капитан, — не может быть! я зарядил оба пистолета; разве что из вашего
пуля выкатилась… Это не моя вина! — А вы не имеете права перезаряжать… никакого права… это совершенно против правил; я не позволю…
«Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное,
пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно… если можете… Прощайте…»
Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдребезги;
пулю доктор вынет, и тогда можно будет очень легко объяснить эту скоропостижную смерть неудачным прыжком.
— Посмотрим, однако ж, — сказал Вулич. Он взвел опять курок, прицелился в фуражку, висевшую над окном; выстрел раздался — дым наполнил комнату. Когда он рассеялся, сняли фуражку: она была пробита в самой середине, и
пуля глубоко засела в стене.
— Да-с, и к свисту
пули можно привыкнуть, то есть привыкнуть скрывать невольное биение сердца.
— Где нам, необразованным старикам, за вами гоняться!.. Вы молодежь светская, гордая: еще пока здесь, под черкесскими
пулями, так вы туда-сюда… а после встретишься, так стыдитесь и руку протянуть нашему брату.
Выстрел раздался у меня над самым ухом,
пуля сорвала эполет.
«Ребята, вперед!» — кричит он, порываясь, не помышляя, что вредит уже обдуманному плану общего приступа, что миллионы ружейных дул выставились в амбразуры неприступных, уходящих за облака крепостных стен, что взлетит, как пух, на воздух его бессильный взвод и что уже свищет роковая
пуля, готовясь захлопнуть его крикливую глотку.
И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти, и тому подобную чепуху, так что слушающие наконец все отходят, произнесши: «Ну, брат, ты, кажется, уж начал
пули лить».
Ах, да! я ведь тебе должен сказать, что в городе все против тебя; они думают, что ты делаешь фальшивые бумажки, пристали ко мне, да я за тебя горой, наговорил им, что с тобой учился и отца знал; ну и, уж нечего говорить, слил им
пулю порядочную.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?
Да Ольга слово уж дала
Онегину. О Боже, Боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Не в силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две
пули — больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненый ствол уходят
пули,
И щелкнул в первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще. За ближний пень
Становится Гильо смущенный.
Плащи бросают два врага.
Зарецкий тридцать два шага
Отмерил с точностью отменной,
Друзей развел по крайний след,
И каждый взял свой пистолет.
Питая горьки размышленья,
Среди печальной их семьи,
Онегин взором сожаленья
Глядит на дымные струи
И мыслит, грустью отуманен:
Зачем я
пулей в грудь не ранен?
Зачем не хилый я старик,
Как этот бедный откупщик?
Зачем, как тульский заседатель,
Я не лежу в параличе?
Зачем не чувствую в плече
Хоть ревматизма? — ах, Создатель!
Я молод, жизнь во мне крепка;
Чего мне ждать? тоска, тоска!..
Андрий весь погрузился в очаровательную музыку
пуль и мечей.
Когда очнулся Тарас Бульба от удара и глянул на Днестр, уже козаки были на челнах и гребли веслами;
пули сыпались на них сверху, но не доставали. И вспыхнули радостные очи у старого атамана.
Ухватил себя за волосы французский инженер при виде такого неискусства и сам принялся наводить пушки, не глядя на то, что жарили и сыпали
пулями беспрерывно козаки.
Бешеную негу и упоенье он видел в битве: что-то пиршественное зрелось ему в те минуты, когда разгорится у человека голова, в глазах все мелькает и мешается, летят головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный, в свисте
пуль в сабельном блеске, и наносит всем удары, и не слышит нанесенных.
А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но не в добрый час, видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши; угодило копьем в ребро третьего; четвертый был поотважней, уклонился головой от
пули, и попала в конскую грудь горячая
пуля, — вздыбился бешеный конь, грянулся о землю и задавил под собою всадника.
Уже не видно было за великим дымом, обнявшим то и другое воинство, не видно было, как то одного, то другого не ставало в рядах; но чувствовали ляхи, что густо летели
пули и жарко становилось дело; и когда попятились назад, чтобы посторониться от дыма и оглядеться, то многих недосчитались в рядах своих.
Вошла в спинные лопатки ему горячая
пуля, и свалился он с коня.
И много уже показал боярской богатырской удали: двух запорожцев разрубил надвое; Федора Коржа, доброго козака, опрокинул вместе с конем, выстрелил по коню и козака достал из-за коня копьем; многим отнес головы и руки и повалил козака Кобиту, вогнавши ему
пулю в висок.
Хотел было поворотить вдруг своего коня лях и стать ему в лицо; но не послушался конь: испуганный страшным криком, метнулся на сторону, и достал его ружейною
пулею Кукубенко.
Но мало кого достали:
пули хватили по быкам козацким, дико глядевшим на битву.
Три смертельные раны достались ему: от копья, от
пули и от тяжелого палаша.
Если цапнет
пуля или царапнет саблей по голове или по чему-нибудь иному, не давайте большого уваженья такому делу.
Побагровело еще сильнее красное лицо хорунжего, когда затянула ему горло жестокая петля; схватился он было за пистолет, но судорожно сведенная рука не могла направить выстрела, и даром полетела в поле
пуля.
Tут же в висок хлопнула его горячая
пуля.
А в это время корсунцы, стоявшие последние за возами, увидевши, что уже достанет ружейная
пуля, грянули вдруг из самопалов.
А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему
пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую веру.
Истоптал конем вдоволь, а уж не припомню, скольких достал
пулею.
Дуня подняла револьвер и, мертво-бледная, с побелевшею, дрожавшею нижнею губкой, с сверкающими, как огонь, большими черными глазами, смотрела на него, решившись, измеряя и выжидая первого движения с его стороны. Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из глаз ее в ту минуту, когда она поднимала револьвер, точно обжег его, и сердце его с болью сжалось. Он ступил шаг, и выстрел раздался.
Пуля скользнула по его волосам и ударилась сзади в стену. Он остановился и тихо засмеялся...